Каждый декабрь в России разворачивается одно и то же представление. В телевизоре обсуждают, какое животное «вступает в права», магазины заваливают полки тарелками, салфетками и свечками с лошадями, змеями, драконами и овцами, а на новогодних столах появляются компоты и салаты «в цвет года».
Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем нам все эти «азиатские меры». Почему на русском празднике вдруг решает китайский гороскоп, какого цвета у нас должны быть скатерти, можно ли есть свинину и какие серьги надевать, чтобы «не обидеть животное года».
Русский Новый год и чужие правила
Восточный Новый год — вполне себе законный праздник. Его справляют в феврале и справляют те, для кого это часть родной культуры: китайцы, корейцы, вьетнамцы и другие народы, живущие по лунному календарю. У них своя история, свои символы, свои ритуалы. Это нормально.
Но когда мы, русские, начинаем устраивать у себя дома маленький филиал чужой традиции, получается странная смесь.
Елка, мандарины, шампанское и «Голубой огонёк».
Рядом — обязательная лошадь, обезьяна или дракон на салфетках и тарелках.
И где-то поверх всего этого — уверенность, что если правильно задобрить зверя года, то жизнь сама по себе наладится.
Выходит культурная матрёшка наоборот: внутрь русского праздника засовывают чужой смысл, а свой выносят за скобки.
Маркетинг, телевизор и немного магии
Ответ на вопрос «почему так» в общем-то прост. Маркетингу и массовой культуре нужен повод продавать новый набор сувениров каждый год. Восточный календарь для этого идеален.
Двенадцать животных — значит, двенадцать циклов товаров по кругу.
Каждый год можно выпускать «особые» кружки, календари, статуэтки и салфетки «под зверя».
Телевидение охотно подхватывает тему: легко, безответственно и идеально для новогодней болтовни.
Людям же предлагается простая магия: ничего в своей жизни менять не нужно — достаточно «правильно встретить год», «угодить символу» и «подобрать подходящий цвет». Если повезёт — кредит рассосётся, начальник смягчится, здоровье само наладится.
Серьёзный разговор о реальных причинах наших радостей и бед таким образом аккуратно заменяется разговором о том, какого цвета свечку поставить на стол. Удобно и безопасно: ни к власти, ни к обществу, ни к самому себе вопросов задавать не надо.
Что мы теряем вместе с драконами и лошадьми
Парадокс в том, что у русского Нового года и без всякого восточного календаря достаточно глубокий, свой, родной смысл.
Это время подвести итоги и хотя бы раз в году честно посмотреть на свою жизнь.
Это ощущение ещё одного шанса что-то исправить или начать заново.
Это семейный ритуал, собирающий людей за одним столом, даже если все устали и ругаются.
Это детская сказка про ёлку, снег и чудо, которое происходит не потому, что пришло «правильное животное», а потому что взрослые ещё способны делать добро друг другу.
Когда мы забиваем эту традицию пластиковыми драконами и советами «не есть курицу в год Петуха», мы теряем главное: свой язык разговора о празднике и о будущем. Вместо вопроса «что я могу изменить сам» мы задаём вопрос «что от меня хочет животное года».
Новый год без зоопарка
Я не призываю устраивать охоту на драконов и свиней на прилавках. Покупать или не покупать — дело вкуса. Но иногда полезно задать себе простой вопрос.
Мне ближе мой, русский Новый год
или китайский календарь с набором условностей и примет?
Если ближе своё, никто не мешает отметить праздник по-человечески и по-русски.
Без обязательного «символа года» на каждом блюде.
Без ежедневников с мордой очередного зверя, якобы отвечающего за судьбу страны.
Без попыток угадать, как лучше угодить календарю вместо того, чтобы попробовать угодить близким людям за столом.
В конце концов никакая лошадь, змея или дракон не сделают год удачным, если мы сами живём по принципу «как придётся». И наоборот: никакой «неблагоприятный знак» не отменит год, в котором мы честно работаем, поддерживаем своих и остаёмся людьми.
Поэтому — с Праздником, конечно. Но прежде чем расставлять по столу очередной китайский зоопарк, можно хотя бы на секунду вспомнить, что у нас есть свой Новый год. Со своими смыслами, своей памятью и своей ответственностью за то, каким будет следующий круг вокруг солнца.