На совещании, где был разнос начальника АХЧ, по поводу моего внешнего вида, произошло ещё одно важное для меня событие — я среди офицеров встретил своего знакомого по институту Игоря Голованова.
Мы с ним познакомились и сошлись ещё на самой первой « картошке » в совхозе « Телязи».
А сблизились мы на почве увлечения рок-музыкой.
Хотя он учился на параллельном, потоке, но мы часто пересекались в институте.
И вот вдруг я его вижу среди офицеров уже в звании старшего лейтенанта.
Оказалось, его призвали почти сразу после института и он уже как два года служит здесь и даже подумывает остаться.
Вот это поворот !
Вот это удача.
Свезло — так свезло.
Встретить приятеля, который здесь не чужой, а фактически старослужащий.
Круто !
Более того — меня поселили вместе с ним в панельной пятиэтажке в двухкомнатной квартире со всеми удобствами: канализация, центральное отопление, газ и всё такое.
Наша » пятиэтажка»
Называлась эта роскошь — общежитие для холостяков, а поскольку в части холостяков было всего два, он и я, то мы и оказались вместе.
Квартира была отличная: на пятом этаже, с ремонтом , светлая, чистая.
Входишь — длинный коридор, упирающийся в туалет и ванную. Направо — большая комната, налево — кухня и маленькая комната с балконом, в которой жил Игорь.
Я расположился в большой.
Просто замечательно !
Мебель там была казённая и ничего делать не надо было — зашёл и живи.
Вот туда-то меня с горой вещей и привел боец.
Вечером пришёл со службы Игорь, помог мне обмундироваться по уму и рассказал весь расклад по здешней жизни.
Игорь Голованов
Утром, я уже в новенькой форме и с лейтенантскими погонами, слегка взволнованный, ибо не часто прибываешь в форме на новое место службы, явился в штаб и был направлен в канцелярию, где мне выдали воинский билет, жетон, взяли нужные расписки о неразглашении и…выдали личной оружие
НЕТ, не в руки, конечно. Моё личное оружие находилось в оружейке под замком в ячейке, номер, которой мне и сообщили в канцелярии.
Всё.
Вот теперь служба началась по настоящему.
Поначалу меня определили в штаб.
Посадили за стол и выдали кучу инструкций, ну а потом начали и давать задания.
Вот тут надо сделать небольшое отступление про штабную работу — с одной стороны это очень хорошая служба : приходишь из квартиры со всеми удобствами в самое красивое и ухоженное здание в части к 9 утра, садишься чистенький и благоухающий одеколоном за стол, за бумажную работу. обед по расписанию аж целый час.
Окончание работы строго в 18 часов.
Идёшь домой.
С солдатами вообще не сталкиваешься и не пересекаешься, а ведь ещё покойный генерал Лебедь, говорил — 80 процентов времени «отцы командиры» тратят не на военную работу, а на то, чтобы заставить подчинённых солдат просто служить ибо при обязательной воинской повинности в СССР в армию попадали такие персонажи, что просто караул !
А уж генерал Лебедь, знал о чём говорил.
Так вот, служа в штабе, ты был полностью изолирован от личного состава, который иногда поголовно служить не хотел и делал всё из — под палки.
Многие тогда просто мечтали никогда не сталкиваться с рядовым личным составам.
Штабная работа — именно то.
Кстати, с генералом Лебедем я потом встречался трижды — в Москве и Пятигорске, когда работал в его предвыборном штабе во время президентских выборов, и в Красноярске, где он потом был губернатором Красноярского края.
С Александром Ивановичем Лебедем в Москве в » Доме на Набережной. 1997 год.
Но с другой стороны штабная служба, для меня, не отличалась почти ни чем от моей ненавистной работы в лаборатории — тот же распорядок, тот же стол, та же рутина, блин.
Я даже приуныл.
Однако, длилось это не долго — в часть прибыл ещё один лейтенант « пиджак» из Саратова, Анатолий Бочков — не высокий, очень мускулистый, атлетически сложенный ( он увлекался гимнастикой и на турнике вытворял чудеса) с явно выраженной монгольско — татарской составляющей.
Прибыл он уже семейным человеком — с женой и сыном.
Помимо гимнастики у него имелось ещё одно хобби — любил фотографировать. Был у него дорогой фотоаппарат » Зенит «. Благодаря этому увлечению он потом был взят под крыло замполитом Гелием Ивановичем, старым воякой, который застал ещё «Берлинское противостояние» ствол в ствол с американцами и охотно рассказывал про это.
Замполит его назначил штатным фотокорреспондентом и Толя принимал участие во всех мероприятиях, типа, строевого смотра, не как участник это смотра, а как сторонний фотограф.
Толя Бочков с сыном на руках и я.
А ещё у него оказался каллиграфический, аккуратный почерк, что и обнаружил начальник штаба Талипов, ну и его взяли на моё место, а меня отправили на « землю» в отдел хранения, где служил мой приятель Игорь.
С Толей мы задружились плотно ибо фактически вместе прибыли служить » пиджаками».
Потом чуть позже прибыл ещё один » пиджак» — Фёдоров, тоже семейный, очень серьёзный, молчаливый и координированный парень.
И оказалось нас в части пять пиджаков — трое новеньких и двое » старослужащих — Игорь и Андрей из Москвы, который закончил » «Бауманку» и был женатым человеком. Так, что я был не одинок в статусе лейтенанта — » пиджака».
У нас получилсь своя …банда.
Кстати, Толя, потом, уже летом завидывал мне, что я работаю на земле, в лесу с самыми разными вариантами каждый день и вдалеке от глаз начальства, а он вынужден протирать казённые штаны в штабу с 9 до 18, постоянно на виду у начальства и никуда ему от туда не деться. А дело то молодое.
Отдел хранения — это самая что не на есть работа на земле, огромное хозяйство, которое требует ещеминутного пригляда.
Отдел возглавлял майор Балашенко — высокий, грузный, громкоголосый.
Родом был из Белоруссии и внешне был такой же как и батька Лукашенко, да и по характеру такой же.
Замом у него служил Игорь.
Вот туда меня и прикрепили.
И там я служил до самого конца.
Служба была не рутинная, а каждый день что-то новое, совсем не соскучаешся, мне это было очень даже по душе.
Прибываешь в отдел с утра — развод, постановка задачи на текущий день, выдвигаешься на территорию, там тебя уже ожидает техника, вольнонаёмные и солдаты, согласно текущей задачи.
Возглавляешь этот сборный отряд, грузишься на хоть и древнюю, но очень не прихотливую и вездепроходимую технику и на объект.
Вот она просто не убиваемая советская техника. Наша » рабочая лошадка»
А территория — это гигантский огороженный и охраняемый кусок великолепного соснового леса, где на земле и под землёй, расположенно всякое разное военное.
Мне это всё очень нравилось, тем боле, что все задачи первое время решал Игорь, а я был так… посмотри, приглядись да и порой — иди погуляй по территории, посмотри, как что и где располагается — называлось это « работа по личному плану.
Самое то , что надо. И вот я в основном и работал по личному плану — то есть просто гулял по лесу и знакомился с территорией.
Курорт !
Не, конечно что-то и самому приходилось возглавлять и делать, но что это…военная тайна !
В 18 часов рабочий день кончался и домой, если нет аврала.
А авралы были очень редки ибо командир и старший инженер были очень толковыми людьми и часть была образцовая и потому обходилось без авралов.
В быту же всё было просто великолепно — обедал и ужинал я в столовой, где разнообразно готовили, там я даже впервые попробывал блюдо из кальмаров, и это было как бы совершенно нормально, меню было ну…не в каждом ресторане такое в Ленинграде обнаружешь.
У Игоря был дома магнитофон, такой же как и у меня — »Маяк 201« и куча рок — записей, а сам Игорь всё чаще пропадал у девушки, да он там фактически жил, изредка появляясь дома.
Так что я получалось жил один.
В клубе, очень современном и большом , каждый день кино, по субботам и воскресеньям дискотека, была и рок — группа, которая там репетировала и иногда вместо дискотеки играла на танцах
По субботам же была и баня с ядерной парилкой, куда я и ходил регулярно.
Бельё стирали в прачечной. Сдаёшь утром, а вечером уже получаешь чистое, выглаженное, накрахмаленное.
Чудо !
Игорь, меня почти сразу направил к местному портному, который за бутылку подогнал форму, а в шинель вставил толстую ватную прокладку.
Шинель стала этакой могучей теплой бронёй, это было важно ибо я почти весь день проводил на воздухе.
ко всему прочему этому чудесному раскладу мне ещё и платил не кислую зарплату — около 270 рублей.
А тратил я только на еду, рубля 3 в день, остальное шло в фонд накопления и у меня начала скапливаться…сумма.
Наступил Новый 1985 год и я увидел с удивлением великолепную организацию сего праздника — на настоящих санях, запряжённых настоящей лошадью по посёлку разъезжал очень красочно одетый Дед Мороз с не менее красочно одетой Снегурочкой, подъезжали ко всем заведениям, заходили — поздравляли коллектив и присутствующих.
Желающих могли усадить в сани и прокатить. Всё это весело, искренне. Перед Домом Офицеров стояла огромная живая ёлка, в самом Доме Офицеров ещё одна.
Всё красиво и празднично. Во время самого Нового Года запускали из ракетниц всякие разные разноцветные ракеты.
Я в Ленинграде так никогда не праздновал. Там обычно на квартире и всё.
А тут; и сани, и Дед Мороз, и дискотека, и феерверк и всё доступно и бесплатно.
И главное всё от души, все жители посёлка как-то очень дружно и азартно принимали участие во всяких хороводах и плясках. Мне очень понравилось. Очень.
Кстати, на следующий Новый Год, я был назначен Дедом Морозом и уже я раскатывал по посёлку и части , балагурил, сыпал шутками и раздавал подарки. Я был главным !
Было неимоверно круто !
Я в роли Деда Мороза
Так прошла зима и полгода службы. Я пообвыкся и мне всё больше и больше нравилась служба. Это было моё.